Рубаи. Полная антология русских переводов XIX-начала XX века БМЛ. Хайям О.

Сборник включает переводы поэзии Омара Хайяма, которые были выполнены двадцатью четырьмя русскими авторами в конце XIX и в начале XX века. Многие из этих переводов ни разу не публиковались после революции. Для каждого переводчика дана краткая историческая справка. Сборник украшают работы британских художников-графиков Э. Салливана, Р. Булла, Э. Дюлака, Г. Росса, В. Погани и иранского художника-миниатюриста Хусейна Бехзада.
Сборник является уникальным изданием, включающим переводы поэзии Омара Хайяма, которые были выполнены двадцатью четырьмя русскими авторами в конце ХIХ и в начале ХХ века. Многие из этих переводов ни разу не публиковались после революции. Большинство переводчиков - профессионалы: литераторы, поэты. В их числе такие известные мастера слова, как К. Д. Бальмонт и В. Я. Брюсов; среди прочих есть востоковеды, иранисты, историки, этнографы, а также талантливые любители. Для каждого переводчика дана краткая историческая справка. Некоторые авторы предваряют свои переводы статьями, посвященными творчеству О. Хайяма и дают комментарии к различным восточным именам и терминам. Сборник украшают работы британских художников-графиков Э. Салливана, Р Бума, Э. Дюлака, Г Росса и иранского художника-миниатюриста Хусейна Бехзада.
«Омар Хайям стоит в персидской литературе совершенно отдельно: он своеобразен и по содержанию, и по форме своего стиха. Его творчеству принадлежат от 400-500 рубаи, то есть четверостиший, которые с момента появления сделались сразу национальным достоянием, и нет перса, который бы не знал имени их автора. Эти четверостишия интересны для нас потому, что произведения чужеземной поэзии открывают нам часто совершенно новое мировоззрение и потому, что „автор всякого поэтического творения, сколько-нибудь заслуживающего это или, кроме собственного индивидуального взгляда, выражает сознание своего народа, представляет собою отголосок времени, которое он переживает и с высшими интересами которого связывается многими нитями, другими словами - кроме нравственного облика самого поэта, мы видим в его произведениях отпечаток характерных черт его времени". Омар Хайям был мистиком и пантеистом, он смотрел на мир как на воплощение божества: и в атоме, и во всей вселенной он подмечал единство божественного разума и потому проповедовал поклонение и уважение ко всему существующему. Почти в каждом его четверостишии заключается намек на божество, иногда, впрочем, малозаметный европейскому читателю, но вполне понятный для восточного. Омар, подобно другим поэтам, любил „в саду красноречия насаждать цветы риторики”, и слог его отличается особой цветистостью. Он часто, по отзыву известного немецкого ориенталиста Эте, называется „восточным Вольтером”, но последний никогда не писал ничего подобного этим глубоким и в то же время игривым рапсодиям. Шопенгауэр и другие философы считают Хайяма умеренным пессимистом. Хайям при жизни пользовался широкой популярностью и почетом и не раз „на страницах его обстоятельств блистало солнце милости султанской”». Из статьи А. В. Яворовского «Омар Хайям», опубликованной в журнале Север», № 4, от 24 января 1893 года.